Представляем архивную статью о спектакле, опубликованную в газете “Вечерняя Москва” 2 ноября 1990 года.

Выражаем искреннюю благодарность за предоставленный материал Анне Поповой  и сайту  Рок-опера “Иисус Христос – суперзвезда” в театре им.Моссовета (jcs-mossoveta.ru), а также Basil Pro за помощь.

«Вечерняя Москва»
2 ноября 1990

Спектакль, на который рвутся зрители

ПРИКОСНОВЕНИЕ К МИФУ

ЗАВТРА В ТЕАТРЕ ИМЕНИ МОССОВЕТА ПРОЙДЁТ СПЕКТАКЛЬ «ИИСУС ХРИСТОС-СУПЕРЗВЕЗДА»

Летом, когда проходили последние репетиции, наша газета поместила подробный репортаж о готовящемся событии сценической жизни столицы. И не ошиблась: аншлаги продолжаются до сих пор. Лишний билетик спрашивают еще в метро и у выхода из него. И это в то время, когда интерес к театрам заметно ослаб и даже на самые дефицитные спектакли можно достать билеты в кассах МТДЗК.

— Сейчас спрос идет не на какой-то определённый театр, как это было раньше, а на определённый спектакль, — говорит директор Театра имени Моссовета Л.Лосев. — «Иисус…» лидирует среди других наших постановок по зрительскому интересу. Его стремятся посмотреть и москвичи, и приезжие, много и зарубежных зрителей, Им, думаю, интересно увидеть, как это драматический театр поставил мюзикл, и как мы подаём сегодня то, что шло у них 20 лет назад. Много теле-, кино- и фотосъёмок. Словом, интерес есть.

Надеемся, что наши читатели тоже захотят посмотреть нашумевший спектакль. Это не так уж сложно, если позаботиться о билетах заранее. От организаций заявки принимаются по телефону 200-59-43. А сейчас предлагаем вашему вниманию рецензию на этот спектакль, написанную известным театральным критиком 3.ВЛАДИМИРОВОЙ.

Меньше всего этот спектакль — дань моде, повороту слишком поспешному, чтобы быть выстраданным, которым подогревается сегодня интерес к религии. Скорее, он рождён потребностью разобраться в тех глобальных вопросах, которые от века волнуют человечество: как жить, чтоб быть достойным жизни, каким заповедям следовать, что есть благо, а что беда для всякого цивилизованного общества. Это, естественно, касается и нас с вами, которым предстоит заново определить свое отношение к нетленным гуманистическим ценностям, к непреходящим нравственным основам бытия.

Театр имени Моссовета. «Иисус Христос — суперзвезда». Музыкальный спектакль по мотивам одноимённой оперы Э.Л. Уэббера и Т.Райса. Плод коллективного творчества режиссёра Павла Хомского (кто бы мог представить его в подобном качестве!), художника Бориса Бланка, труппы театра, дружно мобилизовавшейся на новое для неё дело, и приданных ей артистов театра-студии фантастики «Луна» вместе с её создателем, режиссёром спектакля по пластике Феликсом Ивановым. А также взявшего на себя музыкальную сторону постановки Александра Чевского, группы «Зодчие» под руководством Ю.Давыдова и Большого симфонического оркестра ЦТ и ВР. Вот такая афиша на этот раз. Нельзя было не перечислить её основных персонажей (их больше на самом деле), поскольку без вклада каждого спектакль, каким он был задуман, не мог бы состояться.

И всё-таки, несмотря на ярчайшую зрелищность, на конструктивное начало пластики, на божественную музыку, давно известную любителям записи (а кому-то посчастливилось и посмотреть прославленный американский фильм), на то, что на сцене не говорят, а поют, «Иисус Христос — суперзвезда» — спектакль драматического театра. Его ткань предельно психологична, его движение определяется борьбой характеров, насыщен и красноречив подтекст. В нём важны не слова, а мотивы, их питающие, мир человека, встающий за словами. Что, замечу, несколько умеряет нарочитую «модерновость» перевода Ярослава Кеслера, изобилующего такими новообразованиями, как «перспектива», «либерал», «лояльность», «система», «профан», «эйфория». Мне кажется, подобное осовременивание вульгарным, даже если тем же страдает оригинал.

Театр усилил «светские» мотивы христианского мифа, который и сами творцы рок-оперы использовали вольно, за что им в свое время порядком досталось от ревнителей канонической церкви. Ещё более неканоничен спектакль Хомского. Иисус в нём меньше всего поражает кротостью, благостностью, всепрощением: ореола мученика нет над ним. Больше запоминаются моменты, когда он непреклонен, когда он гневается, горько сетует на переменчивость тех, кого хочет направить на путь истинный. Он глубоко уязвлен тем, что перед ним — ещё не ставшая народом толпа, готовая пойти за каждым, кто захватит лидерство.

Идеологическое клише «народ всегда прав» опровергается в спектакле — и неправ он бывает, если ещё не осознал себя в качестве субъекта истории, если ищет веры, а не истины, как поёт Христос. И это страшит его больше, чем Голгофа и распятие. Не будет мира и порядка на земле до тех пор (этот рубеж не наступил и сегодня), пока не восторжествует нравственный закон, самим человеком над собою признанный, пока он не возжаждет всей полноты внутренней духовной свободы. Миссия Христа, по спектаклю, — в этом: воспитать потребность свободы в каждом. И потому для власть предержащих он — «мечтатель опасный»; его надо устранить во что бы то ни стало. Ибо нет для них большей угрозы, чем народ, начавший по-пушкински «безмолвствовать» в ответ на демагогический призыв. Всё это, действительно, «злободневно, как свежая газета» (тоже пушкинские слова, связанные с работой над «Борисом Годуновым»).

Когда это осознаёшь, иной смысл приобретает словечко «суперзвезда», вынесенное в название, — в спектакле оно утрачивает свою кинопринадлежность. Речь идет об исключительности миссии, выпавшей на долю человека по имени Христос, о его внутреннем ослепительном свечении, рождённом недосягаемой высотой понимания своего нравственного долга.

Иисуса играют О.Казанчеев и В.Анохин, оба — «пришельцы» для Театра Моссовета. Меня и устроили оба; но показалось мне, что Казанчеев сильнее в вокале и разнообразнее в красках, характеризующих образ, которые пока что не сливаются в нерасчленённый портрет, Анохин же сценически более робок, но Христос-человек ощутимее в его передаче.

От Христа неотрывна его паства: обитатели древнего мира, все эти воины, торговцы, апостолы, нищие, юродивые. Безымянные персонажи массовки не безлики в спектакле — их хочется рассматривать вновь и вновь. — и в то же время едины в своих душевных порывах. Пластически, музыкально, вокально, ритмически передают они всю шкалу умонастроений толпы, то потрясённо внимающей вещему слову Христа, то бражничающей и ликующей в экстазе вседозволенности, то исступленно кричащей, ниспровергая вчерашнего кумира, «Распни его! Распни его!», то вовлекаемой в трагический данс макабр. Они заполняют всё пространство сцены, растекаются по седой от времени конструкции, сооруженной художником, скопом забиваются в арки, взбегают на галереи и мостики. Это второй по значению образ в спектакле: те, до кого не достучался герой.

Остальные там — сплошь антигерои; разве что Мария Магдалина (И.Климова), грешница, преображённая любовью, ставшая верной подругой Христа, выпадает из этого ряда. Характеристики и тут объёмны, а души тех, кто распорядился судьбой Христа, распахнуты навстречу зрителю. Ему дано оценить и изощренное коварство Понтия Пилата (я видела в этой роли Б.Иванова), который прекрасно разбирается в том, кто есть кто в его пёстром окружении, но действует не в интересах истины, а так, чтобы подобно Герострату остаться в истории — хотя бы ценой того, что вовремя умоет руки. И весёлый гедонизм и чревоугодие царя Ирода (С.Проханов), вдосталь наиздевавшегося над Христом поверженным. И мрачные предчувствия главного гонителя Иисуса, первосвященника Кайафы. (В.Бутенко), который хорошо понимает всю гибельность раскрепощающей дух человека христовой проповеди для таких, как он, руками и ногами уцепившихся за власть, но понимает и то, что эта «ересь» возродится ещё не раз, пока вопрос не решится в пользу народа.

Наконец Иуда — стихийный, полный душевного смятения бунтарь в исполнении В.Ярёменко. Артист строит роль на контрастах притяжения и отталкивания, любви и неприятия, которые связывают его героя с Христом. Он — не корыстолюбец, польстившийся на тридцать сребреников, просто ему показалось, что его учителя обуяла гордыня, что в мыслях своих он уже вознёсся над людьми. Знаменитый «поцелуй Иуды» интерпретирован им как акт предательства со стороны ученика, но и как прощание с дорогим человеком.

Да, Христос не побеждает в спектакле, побеждают его антиподы, как то и предусмотрено Библией, но это — пиррова победа, утверждает спектакль; не перевелись еще рыцари человечества, они будут появляться всякий раз, когда столкнутся в смертельной схватке нравственность и право, кем-то узурпированное, когда будут предприниматься попытки подчинить себе мысль и волю людей с помощью того или иного «идейного» лозунга.

Это предопределило финал спектакля (попадание в яблочко, на мой взгляд): перед нами — та же толпа, но, присмотревшись, понимаешь, что теперь это — уже наши современники, люди конца двадцатого столетия, и среди них — тот, кто был Христом в основном действии. Теперь он — как бы дальний потомок того, с даты гибели которого пошел отсчет нового времени. Зрители покидают театр с надеждой: может быть, этот станет новым мессией, может быть, эти ребята в комбинезонах и майках спасут наш многострадальный мир.